Есть такая вещь, которая остается неизменной, кем бы являлись. Обязанности. Люди, считающие, что боги настолько трансцендентны, что все, чем они занимаются - это попивание божественного пива за просмотром не менее божественного футбола, являются неисправимыми дураками. Обязанность каждого бога заключается в том, что будь ты хоть в душе, или где еще, но ты должен явиться по чьему-то зову. Большинство смертных этого не замечает, но каждый раз, когда они поминают какое-либо божество, оное божество буквально материализуется у него за спиной, выслушивая все то, что индивид говорит. Судя по всему, батяня Сари был из тех смертных, которе как раз знакомы с этим механизмом мира, иначе он не стал бы столь уверенно выкрикивать имя личности, стоявшей за ближайшим деревом.
Да, Гирцин стоял за ближайшим деревом, и, как только его имя разнеслось по опушке, он оттуда вышел, больше походящий не на великое существо, неподвластное разуму смертных, а на приболевшего дедушку, которому возраст не позволял шататься вот так вот по лесу.
- Ты ведь отлично знаешь, что в своем топографическом кретинизме можно обвинять только себя самого. - раздалось по всей опушке, от каждой стороны света сразу же - Я не занимаюсь сбиванием с пути, не моя профессия. Да и вообще... -
Направляясь к стеле, бог вдруг остановился, уставившись на рыжеволосую девченку. Внутри рогатой черепушки явно шла работа мысли, ибо только сейчас Гирцин понял, насколько странно он выглядит для бога. Нет, никто, конечно же, не давал никаких стандартов относительно дресскода на работе для богов, но вот клетчатый плед, в который Гирцин укутался, будто бы собирался сейчас сесть перед камином в кресло-качалку, смотрелся явно не к месту. Более того, в таком наряде он походил на вешалку. Или столб, с оленьим черепом на верхушке. Плавно передвигающийся столб.
- Только не говори, что ты вдруг решил принести мне в качестве жертвы девственницу. Я не люблю девственниц. - сверкнул красными точками-глазами Гирцин, опять уставившись на батяню - И не-девственниц тоже. -

Клетчатый столб, будучи существом с черепушкой вместо лица, не мог показывать каких-либо эмоций, однако, в момент, когда каменная глыба рухнула, расколовшись при этом на три-четыре куска, бог чуть дернувшись, прокричал довольно странную фразу, больше похожую на заклинание, нежели на просьбу, или же приказ.
- Стелу мне запили, блджад! - раздалось уже со стороны Гирцина, с заметными истеричными нотками. Далее последовал характерный кашель, будто бы данная фраза требовала натренированной глотки, после чего слова опять доносились со всех сторон сразу.
- В любом случае, - продолжил клетчатый столб, усаживаясь на ближайший камень и смахивая с ветвистых рогов прилипшую паутинку - Чего ты сейчас-то от меня хочешь? Или ты все-таки рассматривал вариант с девственницей? -
Слова, однако, хоть и с эффектом dolby surround, судя по шороху рядом со стелой, не доносились до Джеса. Именно поэтому, вздохнув, Гирцин чуть посильнее запахнулся в плед, пряча при этом торчащие снизу когтистые ступни с характерной волосатостью. Только сейчас, почему-то он внезапно вспомнил о том, что на данной поляне их не двое, как было раньше, а уже трое.
- И, серьезно. Ты кто вообще, а? - поинтересовался бог, глядя красными точками внутри черепа на рыжеволосую девченку. Где-то внутри Гирцин уже заведомо дале ей прозвище "девственница", но имя человека, как говорила однажды богиня любви, никогда не поздно узнавать. Что примечательно, имена она, зачастую, узнавала только утром, ибо ночью на знакомство времени просто не было, если читающий понимает, что сейчас имеется ввиду.
Стоит, кстати говоря, упомянуть также и тот факт, что над головами троицы постепенно собирались тучи. Точнее, они уже давно собрались, видимо, собираясь с мыслями и совещаясь, какой же дождь лучше обрушить на эти посиделки.

Гирцин настолько недоверчиво, насколько позволял безэмоциональный череп, окинул взглядом поднятую над землей фигуру. Взгляд упал на рыжие волосы сначала дочки, потом и батяни. Смертные иногда придумывают истории о том, что тот, или иной бог изначально тоже был смертным, и поднялся до небес благодаря каким-либо поступкам, но если такие и были, то Гирцин к ним точно не относился. Более того, он был из тех божеств, которые имели ну очень узкую специализацию, посему не находили радости или надобности в том, чтобы наблюдать смертных в иных ситуациях, бытовых, например. Если копать глубже, то и вовсе оказывается, что никакого представления о том, как смертные живут вне охоты и жертвоприношений, Гирцин не имел. Включая о том, каким образом смертные размножаются. Вероятно, он вообще не знал, что они размножаются, и был сторонником теории о том, что отдельный смертный вылупляется из грязи или еще откуда-то. Божьей козявки, например, как однажды подшутила богиня любви.
- О, шкура Великого Волка, ты размножаешься?! - с удивлением, будто бы до него только сейчас дошло, что имел ввиду Джес, произнес бог, слегка подпрыгивая на месте.
Удивление это было настолько сильно, что стереоэффект опять пропал, заставляя рогатого еще раз прокашляться и заговорить тем же голосом, с которым, по идее, должно говорить божество.
- Ладно, об этом позже. Рассказывай, что принес в этот раз, или ты думаешь, что раздолбав пару камешков ты меня удивил? - разговор постепенно переходил к делу, ибо сам Гирцин уже опаздывал на встречу. О том, что это была за встреча, конечно же, ни Джес, ни Сари не узнали бы, а если бы и узнали, то вряд ли поверили бы, ибо, наверняка, были уверены в том, что боги имеют право заниматься только великими делами. Например, искоренять взглядом всякое зло или же вести Великую Войну, а не посмотреть очередную драму по телевизору в измерении богов, как запланировал на этот вечер Гирцин.

Отредактировано Hircine (2011-06-30 15:05:41)

Бред, нарастающий с каждой минутой и набирающий силу, судя по всему, набрал критическую массу и взорвался в голове Гирцина, ибо в тот момент, когда он поймал птицу, схватив ее за шею, к нему в душу закралось довольно странное подозрение. Около минуты он просидел молча, оценивая перья на трепыхающейся дичи, клюв, и игнорируя вопрос рыжеволосой бестии о своем существовании. Рогатая голова рассматривала птицу сначала с одной стороны, затем с другой, после чего волосатая рука, высунувшаяся из пледа, чуть сжалась и по поляне пробежался довольно приглушенный, но при этом заметный, даже не смотря на шелест листьев и свист ветра, звук ломающихся костей или хрящей. Птица перестала трепыхаться, при этом рука утянула ее куда-то в глубины пледа, от чего Гирцин опять начал напоминать столб с рогатой черепушкой на верхушке.
- Я бог. И, встречный вопрос... - начал он, глядя на Сари, а потом уже на Джеса - Зачем ты покрасил курицу? -
Серьезно, Гирцин был четко уверен в том, что ему дали подкрашеную курицу, хотя бы потому, что именно на курицу птичка, ныне обитающая где-то в пледе, и была похожа. Разве что расцветка была не белой, а зеленоватой, под стать проживанию в болотах. И, вопрос был даже не в том, смог ли рыжеволосый мужик перехитрить бога, а в том, как ему в голову пришла столь абсурдная идея. Хотя бы за сообразительность Гирцин бы мог принять плату, хоть и мизерную, если рассуждать по стандартам охотничьего божества.
- Я даже не спрашиваю тебя, заметь, зачем ты притащил ее сюда живой. Хотя мог бы... - дополнил вопрос Гирцин, на пару секунд задумавшись, опустив голову, а после опять взглянув на Джеса - Хотя, нет, действительно, зачем ты притащил ее живой?

Гирцин сдался. В который раз уже бредовые идеи Джеса настолько доставали его, что не было никаких сил продолжать разговор. Учитывая, что в прошлый раз рыжеволосый и вовсе принес колбасу, живая раскрашенная курица в этот раз была прямо достижением. Невольно бог вспомнил, что носили ему в качестве жертвы до этого. Зуб дракона, рог неизвестного чудища, шкуру трехметрового волка, в которую можно обернуться, аки в одеяло. Последнее всяко было лучше пледа, который Гирцин позаимствовал у какого-то левого домового, не говоря уже о том, что выглядело попрезентабельнее. Гирцин, конечно, мог прийти в кирасе из человеческой шкуры, или же в то самом плаще, в котором ходит обычно, но, увы, доспехи были в ремонте, а плащ в химчистке, поэтому и пришлось ограничиться такой клетчатой альтернативой.
- Уфф, ладно. Предполагаю, было бесполезно ждать от тебя что-нибудь из разряда эпических подвигов. - прогудел недовольно голос, после чего рогатый приподнялся с камня, вставая во весь рост - В следущий раз принеси... ах, да. -
Божество замолкло, словно только что вспомнило какую-то очень важную вещь, которую, вообще как, не стоило вспоминать именно в данный момент, или же, если все же вспоминаешь, не показывать вида о том, что ты знаешь что-то, чего не знают все остальные. Тут стоит дать небольшое объяснение, ибо, будучи трансцендентной сущностью, вы неизбежно будете общаться с другими такими же сущностями, которые периодически будут вас подкалывать, давать информацию и прочее-прочее. Именно из-за таких разговоров бог войны знает, что у одного из полководцев, скажем, гусарский насморк, ибо богиня любви как раз этим и поделилась. Данный случай исключением не был, разве что у Джеса был не гусарский насморк, а кое-что другое. Воплощение смерти, увы, всех подробностей не рассказало, но кое-что Гирцин уже знал заранее, и именно поэтому рогатый череп, произнося следующую фразу, повернулся не к Джесу, а к Сари
- С тебя в следующий раз причитается что-нибудь годное. - раздалось опять со всех сторон поляны - Крашеных птиц я не приму... -
Последовала пауза, во время которой Гирцин опять ушел в себя, а затем дополнил
- Это не распространяется на гигантских саблезубых попугаев. -

Отредактировано Hircine (2011-07-02 14:41:02)